Валька - Страница 8

Зашли в частный пансионат «Дом Марины Цветаевой», и там понежились в сауне и помылись в настоящем душе с горячей водой, и выпили пива. Тут их почему-то стали гнать. Гусев объяснял, что у них еще целый час забронирован, но администрация ничего слышать не хотела. В этот момент вошел в сопровождении двух охранников и двух эффектно одетых проституток человек небольшого роста с темными волосами и колючими глазами и вежливо осведомился, почему в приличном месте такой неприличный шум, и неужели нельзя все уладить мирным путем? Гусев на него посмотрел, а он на Гусева.

– Гусев! – сказал вошедший.

– Землемер! – откликнулся Гусев.

– Тебя тут выживают? – Землемер чуть приметно улыбнулся и повернулся к администрации. – Это мой старый друг. Останется здесь, мы будем с ним приятно беседовать. Все, что он и его дама выпьют – поставьте мне в счет.

Охрана сняла пиджаки и встала у двери миниатюрного кафе, и не кафе вовсе, а предбанника со столиками. Землемер снял пиджак, развязал галстук, указал своим дамам на соседний столик, и они, не обидевшись, присели и закурили, и стали тихо беседовать между собой, чередуя матерные фразы с информативными. Сам же Землемер сделал пригласительный жест, и Гусев в плавках и Валька в купальнике сели с ним за столик. Больше в пансионате никого не было.

– Представь подругу, – попросил Землемер.

– Это … Валька, – сказал Гусев, слегка растерявшись. За время, проведенное в тюрьме, и в одиночестве на воле, он одичал. Придя ему на помощь, потому что за своего мужчину следует заступаться, Валька подтвердила:

– Валька я.

– Валентина Плотникова, – поправил Землемер, и улыбнулся Вальке.

– Ты ее знаешь? – спросил Гусев, хмурясь.

– Лично – нет, не приходилось встречаться. – Землемер повернулся к Вальке. – Алексей Коренев, к вашим услугам. Можно просто Землемер, меня все так зовут. На позапрошлой олимпиаде очень за вас болел. Вы оправдали все мои ожидания!

Гусев растерянно посмотрел на Вальку. А Валька уставилась на Землемера – испуганно.

– Занять место ниже того, которое Вы заняли, вам не позволило бы ваше дарование, – продолжал Землемер. – Болельщики с опытом прочили вам не ниже четвертого. Кроме меня. Мне были известны некоторые подробности. Поэтому ваше восьмое место принесло мне серьезную … выгоду, скажем так.

Землемер улыбался. Да, вспомнил Гусев, действительно, он же еще и букмекер. Но Валька-то, Валька! Олимпиада? Место?

– Вы любите плавать? – спросила Валька, желающая быть вежливой.

– Плавать я не умею, – Землемер развел руками. – Один из немногих уроженцев нашего города, который не умеет плавать – представляете? Тем не менее я многое знаю о плавании, и особенно о соревнованиях – кто, когда и почему выиграл. Всякий раз бывают накладки, и получаются от накладок прибыли людям знающим. Я также много знаю, например, о футболе, но там слишком много игроков. Не на поле, а вне поля. Плавание удобнее – меньше шума, меньше звездности, уговаривать легче. А мы с вашим кавалером, уважаемая Валентина, можно сказать, вместе под судом были. То есть, не «можно сказать», а именно были – вместе под судом. Сидел, потом, правда, только он. У меня не было в то время возможности … уберечь его от приговора. К сожалению. Сам-то я, разумеется, не сел.

– Да ладно, чего там … – засмущался почему-то Гусев.

– Нет, Гусев, не нужно великодушия. Не сел я потому, что меня посадить невозможно. – Он снова повернулся к Вальке. – Зацепиться не за что. Я действительно ни в чем не виноват перед законом. Виноваты другие, которые творят черт знает что, а потом пытаются все это свалить на меня. И у них никогда ничего не получается, потому что закон чтит мою невиновность, а подставить меня – подставить и других, ведь я не мелкая сошка, никому не хочется меня подставлять – вот и получается, что меня посадить нельзя. – Землемер отхлебнул пива и обратился на этот раз к Гусеву: – Ну, это скучно, а вот скажи мне Гусев, сколько времени ты на воле мыкаешься?

– Почти два года.

– И – ничего? Никаких перспектив?

– Пока что никаких.

– Работаешь?

– Ночным сторожем.

– Ну, это легко исправить, – заявил Землемер. – Хозяюшка! Мы пойдем в сауну, а ты принеси пока что еще пива.

Вышедший из раздевалки в одних плавках, Землемер оказался компактно и крепко сложен. Проститутки фигуры имели модные – как фотомодели – длинные конечности и миниатюрные груди и жопы. Обе с короткими стрижками, со спины они напоминали узкоплечих женоподобных юношей лет семнадцати. Валька поймала на себе презрительный взгляд одной из них и засмущалась.

Землемер говорил степенно, рассудительно, производил впечатление умного человека даже в парной. Вспомнил еще раз олимпиаду и разнузданный итальянский город, в котором она проходила – оказывается, он там лично присутствовал во время соревнований.

– Все очень хвалят тамошнюю архитектуру, – доверительным голосом говорил он, косясь на проституток, будто не хотел, чтобы они слышали его рассуждения. – А по мне, так архитектура там – бардак, как есть бардак. Все дома стоят сами по себе, нет общей темы, нет связи эпох. А вот пожрать там конкретно любят, и готовить умеют, хоть и по-простонародному как-то, без того лоска, который свойственен северным народам.

Землемер предложил Гусеву работать у него в фирме, и Гусев, к удивлению Вальки, отказался – без вызова, и не кокетничая, а спокойно сказал:

– Нет, Землемер, извини, не могу. Спасибо тебе на добром слове, но не могу.

– Принципиальный ты, Гусев. Одинокий волк, да? Дорожишь независимостью, не хочешь быть обязанным? Ну и правильно, – неожиданно заключил он. – Не хотелось бы портить с тобой отношения. Хороший ты парень. – Он повернулся к Вальке. – Хороший он у вас, надежный. Честный человек – это такая редкость, Валентина. Вы уж его не обижайте.